Петр Петрович Семенов

Детство и юность.

 Петр Петрович Семенов родился 14 января 1827 г. в усадьбе при селе Урусове Раненбургского уезда Рязанской губерния. Здесь на живописных берегах р. Рановы и прошло его детство.

П. П. Семенов принадлежал к старинному дворянскому роду. Его дед и отец были военными. Дед провел на воен­ной службе более двадцати лет, участвовал вместе с суворовскими войсками в 37 сражениях. Он был и участником знаменитого перехода через Альпы во время итальянской кампании Суворова. Трудности этого перехода прекрасно изображены великим русским художником В. И. Сурико­вым в картине «Переход Суворова через Альпы».

Отец П. П. Семенова — Петр Николаевич Семенов, на­чал военную службу подпрапорщиком, а вышел в отставку в 1822 г. в чине капитана. Во время Отечественной войны 1812 г. он участвовал в Бородинском сражении, дважды попадал в плен и дважды бежал, дошел с русской армией до Парижа. За исключительную храбрость был награжден золотой шпагой. По окончании войны путешествовал по Европе. В 1817 г. вернулся в Петербург. По выходе в от­ставку женился на Александре Петровне Бланк, предки которой были известными архитекторами.

П. Н. Семенов много повидал за свою жизнь, был об­щительным, деятельным, очень добрым человеком. В свое время он был известен как писатель и драматург, а в домашних спектаклях прекрасно играл самые разнообразные роли.

Мать П. П. Семенова, Александра Петровна, была ино­го склада. Она была сдержанной, молчаливой, очень обра­зованной женщиной, владела несколькими иностранными языками, увлекалась садоводством, деятельно помогала мужу вести хозяйственные дела.

В своих мемуарах, созданных на склоне лет, П. П. Се­менов вспоминает: «В семейную жизнь отец мой вносил столько активной любви, а мать столько сдержанности и разумного спокойствия, что наше довольно многочисленное и сложное семейство можно было считать идеалом семей­ного счастья».

В семье Семеновых, кроме отца и матери, был старший сын Николай, дочь Наталия, младший сын Петр — буду­щий географ и приемная дочь Ольга Корсакова. Кроме того, вместе с ними жили дедушка Николай Петрович и две бабушки.

Образ жизни был довольно патриархальный, но семья жила открыто. Дом Семеновых был настоящим культур­ным центром для всей округи. В Урусово часто приезжали литераторы, театральные деятели. Здесь всегда были раз­нообразные газеты и журналы. Имелась обширная библио­тека с большим выбором художественной литературы, а также книг по истории и географии.

Однако счастливое детство рано кончилось для Пети Семенова. В 1832 г. отец во время поездки в дальнюю де­ревню заразился тифом и умер. Смерть мужа тяжело по­трясла Александру Петровну. Она заболела горячкой, ко­торая оказалась началом тяжелого психического расстрой­ства. В ее болезни были довольно продолжительные периоды, когда она казалась совсем здоровой, занималась хозяйством, ездила в Москву и в Петербург. Но когда на­ступало обострение болезни, в доме создавалась тяжелая обстановка.

В 1834 г. урусовская семья Семеновых распалась. Де­душка и бабушка переехали в Рязань ко второму своему сыну — Николаю Николаевичу Семенову. Другая бабуш­ка — Наталья Яковлевна (мать Александры Петровны) переехала в Москву к своему племяннику А. М. Замятнину. К ней осенью 1834 г. Александра Петровна привезла обоих сыновей, а сама с дочкой и гувернанткой уехала в деревню.

Два года жизни   в Москве пролетели быстро. Летом 1836 г. семья Семеновых — мать и трое детей — пересели­лись в Петербург. Николай поступил в Царскосельский лицей. Среди экзаменующихся был Н. Я. Данилевский, с которым у Семеновых завязалась дружба, никогда не пре­рывавшаяся. Старший сын был устроен. Дочь Наташу Александра Петровна определила в Екатерининский ин­ститут.

Весной 1837 г. из-за отсутствия средств для жизни в столице мать с младшим сыном вернулась в деревню. Маль­чик очень обрадовался родным местам, возможности быть на природе. Но на его плечи легли недетские заботы о больной матери и гнет одиночества. Прислуга не умела, да и не хотела ухаживать за больной. Десятилетнему Пете во время обострения болезни матери зачастую приходилось спать не раздеваясь, чтобы быть готовым прийти на по­мощь в любой момент. Родственники и соседи перестали их навещать.

Помимо забот о матери, Пете пришлось взять на себя и решение некоторых хозяйственных вопросов, вступать в деловое общение с крестьянами. С юных лет он узнал и ужаснулся темным сторонам барско-крестьянских отноше­ний, у него уже тогда зародилась мысль о необходимости отмены крепостного права.

Четыре года ранней самостоятельности, жизни, полной забот и ответственности, заложили в П. П. Семенове основ­ные черты его характера — деликатного, но твердого, це­леустремленного, стремившегося выполнить поставленные жизнью задачи.

Единственным отдыхом и отрадой в те годы была для мальчика природа. Он еще в раннем детстве любил бегать по саду, собирать цветы. А в 10 лет у него уже зреет со­знательное отношение к окружающему миру. Он не только любит бродить по окрестностям, но и наблюдает за расте­ниями, исследует неведомые ему уголки. У него пробуж­дается настоящий исследовательский интерес. В 11 лет он принялся за изучение ботаники. Собранные во время экс­курсий растения мальчик засушивал, определял по кни­гам латинские названия всех цветов и деревьев. «В тече­ние всего лета,— писал Петр Петрович в мемуарах,— я совершал свои экскурсии далеко во все стороны за пре­делы нашего очаровательного сада и ближайшего леса. Заинтересовал меня и богатый разнообразием животный мир, в особенности с его разнообразными и красивыми на­секомыми в траве и на земле и раковинами на берегу реки... Каждый день и со всякой экскурсии я приносил о собой что-нибудь новое и интересное».

Так проходило лето. А зимой главным занятием было чтение. Произведения А. С. Пушкина, И. А. Крылова он выучил наизусть, знал труды Державина, Ломоносова, Дмитриева, с увлечением несколько раз перечитал 12-том­ную «Историю государства Российского» Карамзина, изу­чал книги французских авторов. Французский язык он хорошо знал с раннего детства: в подлиннике познакомил­ся с произведениями Расина, Мольера, Лафонтена, Воль­тера. Прочитал много книг по истории Франции и доско­нально изучил курс географии на французском языке. Исчерпав французские книги, обратился к немецким. Его любознательность и способность к языкам дали возмож­ность самостоятельно овладеть еще двумя языками — не­мецким и английским. С помощью словаря он прочитал полные собрания сочинений Шиллера и Гёте, Вальтера Скотта, а затем Байрона и Шекспира.

Все прочитанное в детстве он прекрасно помнил и уже в зрелом возрасте часто цитировал по памяти. Можно ска­зать, что в годы отрочества П. П. Семенов сам себя обра­зовал. Он прекрасно знал всю классическую мировую ли­тературу, историю, географию, а уж природа была просто его стихией.

Когда мальчику исполнилось 14 лет, его дядя пригла­сил к нему учителя и воспитателя Данила Ивановича Крейме. Д. И. Крейме был ботаником и, как и его ученик, страстно любил природу. Они быстро подружились, прово­дили вместе целые дни. На экскурсиях, при сборе коллек­ций мальчик на месте получал разъяснения всех непонят­ных явлений природы. Беседовали они и о прочитанных книгах и даже о политике. Говорили они всегда по-немец­ки. Эта практика в разговорном немецком языке в буду­щем очень пригодилась П. П. Семенову. К сожалению, об­щались они всего полгода. Летом 1841 г. Данил Иванович, утомленный тяжелой обстановкой в доме, с грустью рас­стался со своим учеником. В сентябре этого же года старший брат, приезжавший на каникулы в деревню, увез Петю в Петербург, где он стал готовиться к поступ­лению, по семейной традиции, в школу гвардейских под­прапорщиков и кавалерийских юнкеров, куда его могли принять на казенный счет.

Для того чтобы поступить в школу гвардейских под­прапорщиков, надо было пройти курс в специальном подготовительном пансионате. Родственник, у которого Петя Семенов остановился в Петербурге, не приложил никаких хлопот по его устройству. Только дал адреса двух пансио­натов. Но Петя, уже привыкший к самостоятельности, не растерялся и решил сам устроиться в пансионат. Благо­даря своим выдающимся способностям и самостоятельно приобретенным знаниям, П. Семенов успешно выдержал экзамены в пансионат, где быстро освоил математику, ко­торую действительно не знал, и легко прошел весь осталь­ной подготовительный курс. В сентябре 1842 г. он посту­пил в школу, причем сдал сначала экзамены в младший 4-й класс, а затем сразу в следующий 3-й класс, блестяще выдержав все испытания.

П. Семенов прекрасно учился в школе, выделяясь свои­ми знаниями среди товарищей. Часто он помогал другим в приготовлении уроков. По воскресеньям он навещал бра­та Николая, который окончил лицей в 1842 г. и жил вместе со своим другом Н. Я. Данилевским. Брат ходил на служ­бу, а Данилевский поступил вольнослушателем в универ­ситет. В общении с ним у Семенова разгорелась мечта о занятиях в университете, о посвящении себя науке.

Он заявил заранее начальству, что военным не будет. Поэтому, когда в августе 1845 г. он окончил школу, то был определен к «статским делам» с чином коллежского секре­таря. Школу Петр Семенов закончил с отличием и был первым занесен на мраморную доску.

Рассказывая о годах учения в школе, Петр Петрович пишет: «Расставаясь со школою, я сохранил о ней на всю жизнь благодарное воспоминание. Во-первых, она в зна­чительной степени раскрыла мой умственный кругозор, так как ввела в мой круг учения немало предметов, выхо­дивших из пределов программы гимназического курса при том еще условии, что почти все предметы преподавались замечательно талантливыми людьми. Во-вторых, школа эта ввела меня в товарищеский круг юношей, принадлежав­ших к таким фамилиям, которые издавна принимали уча­стие в русской государственной жизни. Но помимо этого и всего более принесла мне пользу военная дисциплина, умеренная замечательной гуманностью и особенно хоро­шим воспитанием лиц, избиравшихся в наши воспитатели и учителя».

Родные Семенова считали, что по окончании школы он должен идти на гражданскую службу, стать чиновником какого-нибудь ведомства. Таковы были традиции семьи.

Однако к чиновничьей службе у П. Семенова никакого расположения не было. Огромная тяга к знаниям вызы­вала желание продолжить свое образование. В этом наме­рении его укрепили и беседы с Н. Я. Данилевским. Нико­лай Яковлевич Данилевский был па пять лет старше П. П. Семенова, но стал его другом на всю жизнь. В исто­рии русской культуры второй половины XIX в. Н. Я. Да­нилевский известен как видный публицист, социолог и естествоиспытатель. Особенно большое воздействие на со­временников оказало его учение о четырех культурно-исто­рических типах цивилизаций.

Следуя советам и примеру старшего друга, П. П. Се­менов осенью 1845 г. поступил на физико-математический факультет Петербургского университета. Посещал он за­нятия и сдавал экзамены так, чтобы окончить университет не за четыре, а за три года.

Молодой Петербургский университет блистал в ту пору именами многих выдающихся ученых. Самым эрудирован­ным из профессоров факультета был, по мнению Петра Петровича, академик Э. X. Ленц, читавший физику и фи­зическую географию, а самым талантливым и интерес­ным — зоолог и палеонтолог С. С. Куторга. Высшую мате­матику читал тогда еще молодой гениальный русский математик, впоследствии академик П. Л. Чебышев. Обя­зательным предметом, очень заинтересовавшим Семенова, была история русского законодательства, которую препо­давал проф. К. Н. Неволив. Уже в студенческие годы у П. П. Семенова формировалось сочетание интересов к естествознанию и общественным наукам. Профессора учи­ли студентов самостоятельности научного мышления. Со многими из них у Петра Петровича установились прекрас­ные отношения. В то время в Петербургском университете было всего около 400 студентов, на старшем курсе физи­ко-математического факультета — восемь. Это давало воз­можность дружеского общения и вне занятий.

Поступив в университет, П. П. Семенов поселился на Васильевском острове вместе с братом и Н. Я. Данилев­ским. Некоторое время они жили вчетвером (к ним при­соединился дядя Николай Николаевич Семенов). Через год брат уехал служить в Ярославль, а дядю назначили вице-губернатором в Минск. Петр Петрович с Данилев­ским продолжали жить вместе и, хотя Данилевский слу­шал университетский курс уже два года, многие лекции они посещали совместно, с увлечением занимались наукой.

В минуты отдыха беседовали о вопросах, волновавших тогда русское общество. Главным из этих вопросов был вопрос о необходимости отмены крепостного права.

Весной 1847 г. скончалась мать Петра Петровича, ко­торая последние годы жила в Москве под наблюдением психиатра. Вместе с сестрой они перевезли гроб с ее те­лом в Урусово и похоронили в фамильном склепе.

Летом того же года Петр Петрович и его брат Николай Петрович были введены во владения своими имениями. Петр Петрович получил имение Петровку в Тамбовской губернии. В своих мемуарах он писал: «Когда в 1847 г. мы с братом ввелись во владение своими имениями, то я почувствовал, что принимаю на себя ответственную роль владельца крепостных людей; все более и более прони­кался я убеждением в несостоятельности существующего порядка и в том деморализующем влиянии, какое оно име­ет не только на крепостных и в особенности на дворовых, но и на самих помещиков».

Благодаря тому, что его друг Данилевский сотрудничал в журнале «Отечественные записки», круг их знакомых значительно расширился. Они познакомились не только с молодыми учеными, но и с литераторами, бывали на со­браниях различных кружков, в том числе на «пятницах» у Петрашевского. Надо сказать, что в 40-е годы XIX столе­тия усилилась борьба против реакционной политики Ни­колая I. Появились различные кружки, охватывающие в основном интеллигенцию, мелкое дворянство, военных. Одним из них был кружок революционера, пропагандиста демократических идей М. В. Буташевича-Петрашевского. Еженедельно по пятницам у него собирались молодые люди — литераторы, учителя, студенты, мелкие чиновни­ки, офицеры, которые горячо обсуждали идеи утопическо­го социализма, пути переустройства самодержавной и кре­постнической России. Молодые писатели выступали про­тив цензурных притеснений.

Веря, что в будущем весь строй общественной жизни в России должен измениться, петрашевцы считали перво­очередными задачами отмену цензуры, проведение судеб­ной реформы и, главное, отмену крепостного права. Для петрашевцев была характерна страстная защита че­ловеческой личности, стремление восстановить поруганный образ человека, объяснить его назначение. Эти прогрес­сивные идеи находили живой отклик в душе юного П. П. Семенова. Посещение кружка петрашевцев, несомненно, сыграло значительную роль в формировании его мировоззрения.

В первые годы своего существования (1844 г.— начало 1848 г.) кружок Петращевского преследовал в основном цели самообразования. Здесь проводились литературные чтения' и устные рефераты по самым разнообразным науч­ным и литературным темам с таким демократическим освещением, которое в открытой печати было невозможно. Одной из основных целей участников кружка было зна­комство с теориями материализма, атеизма и утопического социализма. У Петрашевского была обширная библиотека запрещенной литературы. Идеи демократизма и утопиче­ского социализма петрашевцам удалось обнародовать, издав «Карманный словарь иностранных слов».

На «пятницах» у Петрашевского П. П. Семенов позна­комился с лицейскими товарищами Данилевского, писа­телями М. Е. Салтыковым (Щедриным), Дм. В. Григоро­вичем, Л. А. Меем, А. Н. Плещеевым, А. Н. и В. Н. Май­ковыми и другими. Особенно большое впечатление произ­вел на Петра Петровича Ф. М. Достоевский, который чи­тал на собраниях кружка отрывки из своих произведений «Бедные люди» и «Неточка Незванова» и страстно высказывался против злоупотребления помещиками крепостным правом.

В 1848—1849 гг. в среде петрашевцев начали созревать революционные настроения под влиянием революции 1848 г. во Франции и обострения положения в России.

В более узком составе Петрашевский, Спешнев и ряд других, наиболее революционно настроенных членов круж­ка пытались разработать план руководства крестьянским восстанием, обсуждали вопрос о создании тайного общест­ва, На торжественном обеде 7 апреля 1849 г., устроенном в честь французского социалистического утописта Фурье (родился 7 апреля 1772 г.), петрашевцы провозгласили себя борцами за социалистическое общество, подчеркива­ли необходимость соединения социалистической пропаган­ды с борьбой против самодержавия.

В. И. Ленин отмечал, что с петрашевцев, собственно, и начинается история социалистической интеллигенции в России. В апреле того же 1849 г. по доносу провокатора петрашевцы были арестованы. 21 человек были пригово­рены к смертной казни, замененной затем каторжными работами, ссылкой в арестантские роты.

Весной  1848 г. Петр Петрович окончил университет, успешно выдержав выпускной экзамен. Неизменное стрем­ление к познанию жизни, явлений природы привело его к решению совершить путешествие. Вместе с Данилевским он отправился пешком из Петербурга в Москву, чтобы все увидеть и прочувствовать. Был нанят возчик, который вез их чемоданы и встречал их в местах ночевок. За время двадцатидневного путешествия они увидели жизнь кресть­ян северных губерний, познакомились с геологическим строением, рельефом, почвами и растительностью всех местностей, лежащих на пути их маршрута, собрали много геологических образцов и гербарий.

Путешествие могло бы закончиться трагически, если бы не присущие П. П. Семенову решительность и наход­чивость. В то время в России была эпидемия холеры. На берегах Волхова их окружила толпа крестьян и обвинила в отравлении рек. Чувствуя, что дело может кончиться са­мосудом, Петр Петрович выхватил из кармана петербург­скую газету и крикнул: «Шапки долой, слушайте царское повеление», Толпа притихла. Он прочитал громко заметку о разгроме в Петербурге аптеки. В конце заметки было сказано, что за своевольные действия каждый будет строго наказан. Дочитав, Семенов потребовал, чтобы их отвели к начальству. Руководивший поблизости строительством же­лезной дороги генерал убедил крестьян в абсурдности их подозрений, и путешественники продолжали свой путь.

Становление учёного.

С детства увлеченный природой, стремящийся проник­нуть в ее тайны, П. П. Семенов по окончании универси­тета решает всецело посвятить себя науке, тем более что, получив в 1847 г. в собственное владение Петровку, он в материальном отношении был обеспечен. Цель поставлена, решение принято, но как его осуществить? Хочется при­ложить свои молодые силы к какому-то общественно-по­лезному делу.

Еще будучи в университете, П. П. Семенов с особенным увлечением занимался географией. Поездки в детские годы в окружающие леса и в степь — в южные районы Тамбовщины — глубоко запали в его душу. Ему захотелось по­пробовать по-настоящему заняться исследованиями при­роды. Как раз в годы учения Семенова в университете, в 1845 г., было создано Русское Географическое общество. Это было четвёртое географическое общество в мире. До него возникли только Парижское, основанное в 1821 г., Берлинское – в 1828 г. и Лондонское – в 1830 г.

Путешествие в Тянь-Шань.

Путешествие в Среднюю Азию, а тем более в необсле­дованный Тянь-Шань было в середине XIX столетия ге­роическим поступком, тем более в условиях сложной меж­дународной обстановки. Но дело было не только в этом. Многочисленные ханы — азиатские владыки, правившие отдельными областями Средней и Центральной Азии, с большой подозрительностью относились к проникновению чужестранцев в их края и нередко, захватив их, предава­ли мучительным пыткам и казням. Именно в эти годы (в 1857 г.) в Кашгарии, на пути к Тянь-Шаню с юга, был обезглавлен товарищ Петра Петровича по Берлинскому университету Адольф Шлагинтвейт. Годом позже русский исследователь Средней Азии Н. А. Северцов попал в плен к кокандцам, был изуродован и еле спасен русским воен­ным командованием.

П. П. Семенов ехал в районы, населенные враждовав­шими киргизскими племенами — богинцами и сарыбаги-шами.

Об этих опасностях знал Петр Петрович и все же не спасовал перед ними, твердо решив выполнить поставлен­ную задачу. Он не терял времени на сборы и уже в начале мая 1856 г. выехал из Петербурга.

От Петербурга до Верного. До Москвы Петр Петрович ехал по железной дороге, построенной в 1851 г. Далее до Нижнего Новгорода (ныне г. Горький) просле­довал на почтовых по тракту. В Нижнем Новгороде при­обрел собственный тарантас и в нем по большому Сибирскому тракту через Казань, Екатеринбург (Свердловск) 1 июня доехал до Омска. Здесь он остановился на два дня, чтобы встретиться с генерал-губернатором Западной Си­бири и Семиреченского края  Г. И. Гасфортом. От пере­говоров с ним зависела судьба путешествия в Тянь-Шань, о котором в Омске мало кто и слышал.

П. П. Семенов попросил у Гасфорта разрешения посе­тить основанное в 1854 г. укрепление Верное (позднее го­род Верный, ныне Алма-Ата) и изучить геологическое строение, растительность и животный мир Заилийского края. Генерал-губернатор обещал содействие и распоря­дился о сформировании для П. П. Семенова конвоя, а так­же причислил к его отряду нескольких топографов.

В Омске Петр Петрович познакомился с двумя моло­дыми офицерами, ставшими в дальнейшем его близкими друзьями. Один из них — Григорий Николаевич Потанин (1835—1920) —стал под руководством П. П. Семенова знаменитым путешественником и исследователем Сибири и Центральной Азии. Особенно известны его экспедиции в Монголию, Северный Китай и Восточный Тибет.

Другой офицер — Чокан Чингисович Валиханов (1835—1865) — стал первым казахским ученым — истори­ком и этнографом. Под влиянием П. П. Семенова он совер­шил ряд путешествий, в частности в 1858 г. прошел через Тянь-Шань и жил в Кашгаре, где собирал этнографиче­ский материал.

Из Омска Петр Петрович направился в Барнаул, зна­комясь по пути с Барабинской степью, которая отличалась от степей Европейской России березовыми колками, мно­гочисленными озерами.

Барнаул произвел на П. П. Семенова очень хорошее впечатление. Он считал его «самым культурным уголком Сибири» в то время. В городе он пробыл 12 дней, позна­комился со многими горными инженерами, лесничими и их семьями, осмотрел барнаульские заводы, изучил гео­логические и археологические коллекции, а также приоб­рел необходимое снаряжение. 19 июня он двинулся даль­ше на юг. Петр Петрович собирался довольно подробно познакомиться с Алтаем, однако, прибыв через два дня в Змеиногорск, заболел, и ему пришлось ограничиться зна­комством в основном с западной частью Алтая. Он посетил Ульбинскую и Убинскую долины, важней­шие рудники, совершил восхождение на один из самых высоких белков (так называют на Алтае горные хребты и вершины, поднимающиеся выше границы леса и покрытые снегом в течение всего или большей части года) близ го­рода Риддера (Лениногорск).

Выехав 1 августа из Змеиногорска, Петр Петрович 5 августа прибыл в Семипалатинск. Здесь он встретил Фе­дора Михайловича Достоевского, отбывавшего ссылку в качестве штрафного солдата, перенеся до этого все тяготы каторги в Омском остроге. Друзья беседовали до полуночи. Эта встреча очень сблизила их. На рассвете П. П. Семенов отправился в своем тарантасе в укрепление Верное, куда прибыл 30 августа (11 сентября по н. с.). Отсюда уже на­чинался неисследованный край.

Во втором томе мемуаров, названном «Путешествие в Тянь-Шань», П. П. Семенов подробно и довольно красочно описывает свой путь из Семипалатинска до Верного, за­нявший 24 дня. Он пересек полупустыню восточной окраи­ны Казахского мелкосопочника, видел отроги хребта Тар-багатай, в течение нескольких дней прожил у подножия Джунгарского Алатау (тогда назывался Семиреченским Алатау), совершая экскурсии в горы. И на всем пути он собирал образцы геологических пород, растения, опреде­лял высоту гор. 24 августа первый раз в жизни пережил землетрясение, видел, как колебались скалы и беспрерыв­но возникали обвалы. Петр Петрович знакомился и с жизнью населения, живо описывая города и первые сель­ские поселения русских в предгорьях Джунгарского Алатау.

В характерной для П. П. Семенова манере он на полу­тора страницах дает комплексное описание Илийской рав­нины: «Здесь посреди. Илийской низменности я почувство­вал себя совершенно в иной, своеобразной климатической растительной зоне, служащей киргизским кочевникам для их зимовок. Флора и фауна этой зоны имели совсем не знакомый мне характер.

Появилось передо мной множество характерных для этой зоны низких и высоких кустарников и трав, между которыми меня поразил замечательно красивый вид бар­бариса...

Фауна представляла также поразительные особенности. Не говоря уже о кабанах, тиграх, барсах и дикобразах, укрывавшихся в обильных камышовых зарослях этой зоны, поражали здесь своим изобилием черепахи... и разно­образные ящерицы и змеи, так же как насекомые и пауко­образные, из которых я здесь впервые увидел фаланг, скорпионов и каракуртов...»

Сильное впечатление на Петра Петровича произвела панорама хребта Заилийского Алатау. Хребет этот длиной около 350 км достигает высоты 4973 м (пик Талгар) и на большом протяжении его гребень покрыт вечным снегом. Поскольку хребет поднимается непосредственно над Илийской равниной, возвышаясь над ней на 4000—4500 м, он выглядит более грандиозным, чем Альпы, горы Кавказа или даже более высокие хребты Тянь-Шаня, вид на кото­рые открывается с больших абсолютных высот.

Надо сказать, что в то время Заилийский Алатау и да­же идущий вдоль северного берега озера Иссык-Куль хре­бет Кунгей-Ала-Тоо не считались горами Тянь-Шаня, К Тянь-Шаню относили лишь хребты, лежащие южнее Иссык-Кульской котловины.

Приехав в укрепление Верное, П. П. Семенов решил до наступления зимы успеть провести исследования в обла­сти озера Иссык-Куль. Он на следующий же день отпра­вился к начальнику Заилийского края, или, как его еще именовали, приставу Большой орды (так назывались ка­захи этого края, присоединившиеся к России) полковнику Хоментовскому. Тот выразил полную готовность помочь П. П. Семенову в осуществлении его научных замыслов, но предупредил о трудности их осуществления.

К восточному берегу Иссык-Куля. В то время между киргизскими племенами — сарыбагишами и богинцами шли в Прииссыккулье кровавые распри. Однако восточный берег озера был безлюден. Семенов в два дня снарядил с помощью Хоментовского экспедицию и 2 (14) сентября 1856 г. выступил из Верного во главе от­ряда в 30 человек.

Первый маршрут П. П. Семенова в Тянь-Шань шел сначала на восток вдоль северного склона Заилийского Алатау, затем на юго-восток, пересекая по долинам рек и перевалам восточную часть хребта. За верховьями реки Чилика отряд вышел на плоскогорье, затем через горный проход прошел в Иссык-Кульскую котловину и долиной реки Тюп спустился к берегам Иссык-Куля. Петр Петро­вич в книге «Путешествие в Тянь-Шань» ярко описал не только горы, их сложение, формы, растительность и животныи мир, но и весь ход экспедиции, включая такие приключения, как охота на тигров.

В долине реки Иссыка, славящейся своей красотой, зарослями яблонь и урюка, путешественники, попав из зоны фруктовых деревьев в зону хвойных лесов, вспугну­ли из зарослей арчи двух тигров. Тигры ушли от пресле­дователей, однако три казака из отряда решили продол­жить охоту. Одного тигра они настигли, но охота кон­чилась трагично. Затаившийся в кустарниках тигр неожиданным броском выбил из рук опытного охотника винтовку. Его спутник, молодой казак, оцепенел от страха и не мог ни выстрелить, ни передать свою винтовку. «В этот момент,— пишет П. П. Семенов,— тигр бросился на свою жертву и, схватив казака за плечо, повлек его сильным движением вперед, так как заметил, что третий казак, шедший с собакой по верхней тропинке, быстро бе­жал наперерез его пути». Собаке удалось догнать тигра и вцепиться ему в спину. Тигр, бросив казака, стал вертеть­ся, чтобы сбросить собаку. В это время он и был поражен двумя выстрелами. У охотника, на которого напал тигр, пришлось отнять руку.

На плоскогорье была встреча с медведем. Вспугнув не­большого тянь-шаньского медведя, Петр Петрович на своей лошади далеко опередил всех. А один казак спустился в долину наперерез медведю. «Когда я спустился на дно до­лины, преследуя по пятам медведя,— рассказывает Петр Петрович,— то заметил казака стоящим впереди нас с ружьем в руках совершенно наготове. Медведь бежал впе­реди меня шагов на сто очень быстро, но когда заметил впереди себя казака, пошел очень медленно, тяжелой по­ходкой. У меня случайно не было ни ружья, ни пистолета, и я мог только с любопытством смотреть на исход нашей травли, тем более что остальные конвойные казаки далеко от нас отстали. Наконец медведь поровнялся с казаком, но тот, вместо того чтобы сделать выстрел, попятился на­зад и пропустил его мимо себя. Медведь прошел грузно и тихо мимо своего несмелого врага, а затем, оглянувшись, бросился бежать с неимоверной быстротой. Я же доскакал до казака и спросил его, почему он не стрелял в медведя, находясь в таком благоприятном для охотника положении, и получил ответ: «Да, я был совсем наготове и хорошо при­целился, но как посмотрел вблизи на медведя и подумал: а вдруг он меня съест,— так и руки опустились, а он про­шел мимо меня, да и давай тягу».

Спускаясь с перевала Табульгасы в Иссык-Кульскую котловину, П. П. Семенов любовался впервые живописной панорамой Центрального Тянь-Шаня. Непрерывная цепь снежных вершин в западной части поднималась как бы прямо из синих вод Иссык-Куля.

К озеру отряд вышел днем 9 сентября. Задержи­ваться на берегу Иссык-Куля на ночь было опасно. Поэто­му, обследовав восточный берег и описав озеро, П. П. Се­менов отправился в обратный путь и через неделю бла­гополучно вернулся в Верное.

Первая поездка на Иссык-Куль была весьма плодотвор­на. Она дала большой материал для географической харак­теристики пройденных территорий. Однако Петр Петрович досадовал, что многое не удалось экспедиции: разобраться в сложной системе хребтов над Иссык-Кулем, определить общие размеры и глубины озера, установить, вытекает ли из него река Чу, а главное, проникнуть в глубь Тянь-Ша­ня и подтвердить правильность гипотезы А. Гумбольдта о вулканическом происхождении этих гор.

Через Бомское (Боамское) ущелье к за­падному побережью озера. Считая первую свою поездку на Иссык-Куль лишь рекогносцировкой, Петр Петрович через 5 дней после возвращения вновь вы­езжает на Иссык-Куль.

На этот раз он направился к западным берегам озера. Его сопровождало 90 казаков и несколько местных про­водников. Путь проходил вдоль северных предгорий Заи-лийского Алатау до долины Кара-Кастек, затем вверх по этой долине до Кастекского перевала, откуда спустились в долину Чу и по ней через Боамское ущелье вышли к за­падному берегу Иссык-Куля. На всем протяжении марш­рута Петр Петрович тщательно записывал свои наблюде­ния над флорой и фауной, почвами и горными породами. Пополнялись минералогические, ботанические и энтомоло­гические коллекции.

Научные наблюдения было вести не просто. Приходи­лось все время быть начеку, так как отряд мог в любое время подвергнуться нападению сарыбагишей. В долину Чу отряд Семенова спустился к концу третьего дня пути — 24 сентября (6 октября). На следующее утро температура воздуха была —1,5°, а ночью еще холоднее. Над долиной висел густой туман. Это обрадовало П. П. Семенова: под покровом тумана они смогли пересечь широкую долину Чу и к концу дня вошли в узкое Боамское ущелье.

В наше время по Боамскому ущелью проложены шос­се и железная дорога, соединяющие столицу Киргизской ССР Фрунзе с городом Рыбачье, лежащем на берегу Иссык-Куля. А в те времена по ущелью проходила лишь верховая тропа, которая то спускалась к самой реке, то поднималась на обрывистые кручи. Местами приходилось развьючивать лошадей и вести их в поводу, перенося в опасных местах вьюки на руках. Но не эти трудности пути были главными. Сохранялась реальная опасность подвергнуться нападению сарыбагишей. Однако Петр Пет­рович принял решение идти дальше. По ущелью отряд двигался до трех часов утра. На ночь выставили часовых. «Я напрасно старался уснуть в своей палатке под шум во­допадов, образуемых рекой Чу,— писал П. П. Семенов.— Ночь, проведенная мной на Боамском ущелье, была едва ли не самой тревожной в моей жизни. На мне лежала ответственность за жизнь почти сотни людей и за успех всего предприятия».

Отдыхали недолго. Вышли дальше в путь рано утром.

Вскоре отряд достиг берега Иссык-Куля. На большом пространстве виднелись многочисленные юрты сарыбагишей. Некоторые казаки стали уговаривать П. П. Семенова повернуть обратно, пока не поздно, на что Петр Петрович отвечал, что возвращаться опаснее, чем пойти новым путем.

П. П. Семенов объяснил сарыбагишам, что приехал из­далека, из столицы России, чтобы посмотреть, как живут русские переселенцы, что, по его мнению, каракиргизам (так тогда называли киргизов) и русским следует жить как добрым соседям. Искренность, доброжелательность, дипломатический такт П. П. Семенова и присущее ему обаяние помогли установлению дружественных отношений с сарыбагишами.

Два дня провел Петр Петрович среди сарыбагишей, за­нимаясь изучением берегов Иссык-Куля. Ему удалось ре­шить одну из интереснейших географических задач. Он нашел истинные истоки реки Чу, определил, что озеро Иссык-Куль стока не имеет, не питает реку Чу. Чу обра­зуется из рек, берущих начало из ледников и вечных сне­гов тянь-шаньских хребтов. П. П. Семенов установил, что Чу, подходя с запада к Иссык-Кулю, делает, не доходя озера, крутой поворот и врезается в горы, поднимающиеся вдоль северной окраины Иссык-Кульской котловины.

На обратном пути в Верное отряд Семенова проехал километров 15 по северному берегу озера, а затем по одной из долин поднялся на Кунгей-Ала-Тоо. С перевала Петр Петрович залюбовался живописным хребтом, поднимав­шимся за озером:

«Трудно себе вообразить что-нибудь грандиознее ланд- . шафта, представляющегося путешественнику с Кунгея че­рез озеро на Небесный хребет. Темно-синяя поверхность Иссык-Куля своим сапфировым цветом может смело со­перничать со столь же синей поверхностью Женевского озера, но обширность водоема, который занимает поверх­ность, в пять раз превосходящую площадь Женевского озера, казалась мне с западной части Кунгея почти бес­предельной на востоке, и ни с чем не сравнимое величие последнего плана ландшафта придает ему такую гранди­озность, которой Женевское озеро не имеет. Вместо непо­средственно поднимающихся за вдвое менее широким Женевским озером предгорий Савойских Альп, совершенно закрывающих величественную группу Монблана, за ши­роким Иссык-Кулем простирается обозримая, по крайней мере на 300 верст своей длины, непрерывная снеговая цепь Небесного хребта. Резкие очертания предгорий, темные расселины пересекающих передовую цепь поперечных до­лин — все это смягчается легкой и прозрачной дымкой но­сящегося над озером тумана, но тем яснее, тем определен­нее, во всех мельчайших подробностях своих очертаний, тем блестящее представляются на темно-голубом фоне цветистого безоблачного среднеазиатского континенталь­ного неба облитые солнечным светом седые головы тяпь-шаньских исполинов». Это описание панорамы Иссык-Кульской котловины, опубликованное П. П. Семеновым в 1867 г. в «Записках Русского Географического общества», считается классическим.

1 (13) октября 1856 г. П. П. Семенов вернулся в Вер­ное из своей второй поездки. Наступила уже глубокая осень. О дальнейших поездках в глубь Тянь-Шаня в этом году уже нечего было и думать. Он решает покинуть Вер­ное и до отправления в Барнаул совершить еще две по­ездки по долине Или.

По долине Или. Первая поездка не вызывала трудностей. П. П. Семенов проехал из Верного на северо-восток до северных предгорий Джунгарского Алатау. От­сюда он в сопровождении двух казаков совершил поездку через Алтынзмельский перевал в местность, расположен­ную у юго-восточного подножия Джунгарского Алатау. По слухам здесь происходили какие-то вулканические яв­ления. Действительно, среди предгорий Петр Петрович обнаружил дымки, вызванные горением подземных пла­стов каменного угля, но никаких вулканических явлений не было.

Затем П. П. Семенов переехал в тарантасе по большому тракту в Капал, куда прибыл 17 (29) октября. Он мечтал совершить отсюда с осенней почтой поездку в пределы Китая, в Кульджу, к русскому консулу Захарову. Однако по приезде в Капал почты он не застал — она дня два как отбыла. Взяв двух казаков, один из которых знал местные языки и мог быть переводчиком, П. П. Семенов в тот же день отправился верхом догонять почту. Со своими спут­никами он пересек по полузасыпанному снегом перевалу Джунгарский Алатау и выехал в долину Или, но почты не обнаружил. Они догнали ее лишь на третий день. Почтовый отряд состоял из казачьего сотника и восьми каза­ков. Вместе с прибывшими их стало 12 человек. От ки­тайской границы их сопровождал китайский отряд из 20 человек.

В Кульдже П. П. Семенов пробыл около недели у рус­ского консула, знакомился с этим городом, его лавками, рынками и храмами. Вернувшись в последних числах ок­тября в Капал, П. П. Семенов вскоре покинул его и выехал в Семипалатинск. Здесь он пробыл пять суток, проводя целые дни с Ф. М. Достоевским, которого только что про­извели в офицеры.

Зима 1856 — 1957 гг. Прибыв в начале ноября в Барнаул, Петр Петрович снял квартиру и коротал зиму за разбором собранных ботанических и геологических кол­лекций, посещал барнаульский музей, библиотеку, знако­мился с работой заводов. Вечера он проводил, как сам пи­шет, «в гостеприимном, хорошо образованном и всегда приветливом барнаульском обществе. Зимний сезон был оживлен любительскими спектаклями в прекрасном здании барнаульского театра».

Благожелательно отзываясь о барнаульском обществе, состоявшем в основном из горнозаводской администрации, П. П. Семенов, как проницательный человек, заметил, что живут эти люди значительно шире получаемого жалованья. Несомненно, они пользовались доходами, присваиваемыми самовольно с крепостного населения Алтайского края, что произвело на Петра Петровича «удручающее впечатление».

В январе 1857 г. к нему приехал Ф. М. Достоевский и прожил у него две недели. «По нескольку часов в день,— вспоминает П. П. Семенов,— мы проводили в интересных разговорах и в чтении, глава за главой, его в то время еще не оконченных «Записок из мертвого дома», дополняемых устными рассказами.

Понятно, какое сильное, потрясающее впечатление производило на меня это чтение и как я живо переносился в ужасные условия жизни страдальца, вышедшего более чем когда-либо с чистой душой и просветленным умом из тяжелой борьбы...»

Многосторонность натуры Петра Петровича, глубоко развитое в нем чувство прекрасного проявились и в пра­вильной оценке таланта Достоевского. Он, первым услы­шав «Записки из мертвого дома», выразил автору глубокое убеждение, что его новая вещь обеспечит ему и достойное место среди русских писателей, и избавит его от нужды.

В своих мемуарах П. П. Семенов пишет, что «пребывание в «Мертвом доме» сделало из талантливого Достоевского великого писателя-психолога. Но нелегко достался ему этот способ развития своих природных дарований. Болез­ненность осталась у него на всю жизнь».

Подготовка новой экспедиции. К весне 1857 г. П. П. Семенов поехал в Омск для подготовки новой экспедиции в открытый им Тянь-Шань,

При встрече с генерал-губернатором Гасфортом П. П. Семенов очень дипломатично вел переговоры, не стал говорить подробно о своих планах, а ограничился тем, что «испросил» разрешение посетить озеро Иссык-Куль и соседние с ним горы. О Тянь-Шане и не упоминалось. Гас-срорт благосклонно разрешил поездку, запретив только переходить реку, Чу, чтобы пе вызвать столкновений с кокандским ханством. П. П. Семенова этот запрет не стеснял, так как он еще раньше решил отправиться в глубь Тянь-Шаня через восточную оконечность озера Иссык-Куля.

21 апреля 1857 г. Петр Петрович выехал на почтовых из Омска и через 5 дней был уже в Семипалатинске. Здесь он навестил Достоевского, ожидавшего полной амнистии. В Семипалатинске П. П. Семенов встретился с приехав­шим из Томска художником П. М. Кошаровым, которого он пригласил заранее принять участие в экспедиции. 27 ап­реля они вместе выехали в тарантасе Семенова на юг.

Петр Петрович впервые видел казахстанские степи в их весеннем наряде. Они показались ему сплошным цвет­ником, особенно Приилийская равнина. Он часто целые дни шел пешком, изучая флору этого края и пополняя свой гербарий. Среди собранных им растений оказалось много новых форм, не известных ботаникам. Некоторым из этих новых видов впоследствип было присвоено имя П. П. Семенова. Петр Петрович собрал много насекомых, среди которых также оказалось несколько новых видов и разновидностей.

14 мая путешественники прибыли в Верное. Две неде­ли ушло на подготовку экспедиции в глубь еще не иссле­дованных районов Центрального Тянь-Шаня.

П. П. Семенов должен был выехать с небольшим отря­дом казаков, а ближе к Иссык-Кулю соединиться с полуторатысячным отрядом всадников-казахов (тогда их назы­вали киргизами) Тезека.

К истокам древнего Я к с а р т а. 29 мая :(10 июня) П. П. Семенов выступил из Верного. В составе его отряда было 58 человек, 70 лошадей и 12 верблюдов. Двигаясь, первые дни на восток, вдоль предгорий Заилий-ского Алатау, Петр Петрович всесторонне обследовал местность, а художник Кошаров делал зарисовки. На вто­рой день пути он вместе с Перемышльским принял актив­ное участие в разрешении спора между двумя племенами казахов. Мировые судьи (бии) племен избрали П. П. Се­менова, как лицо постороннее и совершенно беспристраст­ное, председателем. Дипломатические способности Петра Петровича помогли мирному решению спора.

2 (14) июня в долине Чилика П. П. Семенов встретился с султаном Тезеком и согласовал время и место встречи перед тем, как выехать во владения богинцев. Отсюда отряд Семенова углубился в горы, пересек Заилийский Алатау и отроги Кунгей-Ала-Тоо и спустился на плоско­горье Жаланш, пересеченное реками Кеген и Чарын. 7 июня отряд Семенова достиг богинских кочевий на реке Каркаре. Предводитель бигинцев Бурамбай радостно его приветствовал. Сарыбагиши, прослышав о появлении силь­ного русского отряда, пришедшего на защиту богинских владений, быстро очистили оба побережья Иссык-Куля и бежали отчасти на западную оконечность озера, а отчасти еще далее — на реки Чу и Талас. Петр Петрович получил полную возможность проникнуть в глубь Тянь-Шаня.

Вместе с прибывшим 8 июня султаном Тезеком был обдуман план дальнейших действий. Было решено, что Тезек со своим отрядом останется для охраны кочевьев Бурамбая, а Семенов со своим конвоем и богинскими про­водниками пройдет по южному берегу Иссык-Куля до до­лины Джууку и через Джуукинский перевал поднимется на сырты Нарына. Бурамбай был в восторге от такого пла­на, так как в долине Джууку находились его пашни и са­ды. Он безвозмездно предоставил отряду Семенова необхо­димое количество лошадей и верблюдов.

9 июня П. П. Семенов выехал из аулов Бурамбая через перевал Сан-Таш к берегу Иссык-Куля. Отряд состоял из 48 казаков и 12 местных жителей — проводников и вожа­ков верблюдов. В отряде, кроме 63 верховых лошадей, было еще 12 верблюдов. Пройдя вдоль подножия Терскей-Ала-Тоо до долины Аксу, отряд заночевал у теплого ключа Алтын-Арашан, где в наше время действует курорт. На следующий день П. П. Семенов в сопровождении одного казака и переводчика-киргиза обстоятельно обследовал до­лину Аксу, изучая растительность и геологическое строение гор. Соединившись с отрядом, Петр Петрович остано­вился на ночлег в долине Джеты-Огуз. Отсюда открывался великолепный вид на озеро и возвышающийся на северном берегу Кунгей-Ала-Тоо.

11 июня отряд Семенова встретил вблизи долины Джууку разведочный отряд Бурамбая, принесший изве­стия, что дорога на перевал свободна. Отряд этот остался охранять тыл П. П. Семенова, а он сам со своим конвоем двинулся вверх по долине. Остановились на ночлег на вы­соте 2360 м. Здесь, на верхней границе лесной раститель­ности, Петр Петрович оставил свой отряд с вьюками и верблюдами и в сопровождении художника Кошарова, се­ми казаков и двух киргизов предпринял восхождение на Джуукинский перевал.

В альпийской зоне на берегу красивого озера П. П. Се­менов со своими спутниками переночевали, а утром 13 ию­ня начали трудный подъем на перевал. Одна из вьючных лошадей сорвалась со скалы и разбилась. Бросилась в сторону на одном из поворотов и лошадь Петра Петровича, и он уцелел лишь благодаря тому, что успел соскочить с нее. Вот когда очень пригодилась выучка верховой езды, полученная в школе подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

Пришлось оставить часть конвоя и продолжать путь в сопровождении Кошарова, трех казаков и двух киргизских проводников. Подъем стал настолько крут, что шли пеш­ком, ведя лошадей в поводу. Дышать было трудно, прихо­дилось часто останавливаться.

Наконец путешественники добрались до вершины пе­ревала, и перед ними открылась неожиданная картина: "горных исполинов передо мной уже не было,— пишет П. П. Семенов во II томе мемуаров,— а впереди меня рас­стилалась волнистая равнина, с которой поднимались от­носительно невысокими холмами покрытые снегом верши­ны. Между ними виднелись зеленые озера, только отчасти покрытые льдом, а там, где его не было, по ним плавали стаи красивых турпанов (Casarca rutila), поражающих своими блестящими металлическими красными и синими цветами, напоминающими цвета райских птиц».

Это были сырты — обширное холмистое нагорье, места­ми расположенное на высотах до 3500—4000 м, покрытое альпийскими лугами. Здесь и летом нередко выпадает снег. Мерзлые грунты не пропускают воду, поэтому в по­логих котловинах много небольших озер и болот. Спустившись с перевала на сырты и пройдя по ним ча­са два, П. П. Семенов и его спутники увидели три озера, из которых речки текли к югу и, сливаясь, образовывали более значительную реку. Это и были истоки реки Нарын, древнего Яксарта. После слияния с Карадарьей река, как известно, принимает название Сырдарья.

Петр Петрович был счастлив, что достиг истоков длин­нейшей реки Средней Азии, проник в глубь Тянь-Шаня, откуда был ближе к Дели, чем к Омску, к Индийскому океану, чем к Северному Ледовитому. Им были собраны образцы многих горных пород, получен геологический раз­рез от Иссык-Куля до сыртов, собран обширный гербарий, в котором было немало и неизвестных еще ботаникам рас­тений. В частности, на сыртах были лужайки, сплошь за­росшие диким луком, который еще никем не был описан. Это растение получило в дальнейшем название — лук Се­менова (Alium semenovi). Художник Кошаров сделал мно­го интереснейших зарисовок местности.

Вернувшись по долине реки Джууку к Иссык-Кулю и пройдя вдоль берега озера на восток, обогнули озеро, и вы­шли 16 июня на его северное побережье. На обратном пути к кочевьям Бурамбая Петр Петрович продолжал изучение местности. Большое внимание он уделил и исследованию озера: определил, что вода его солоновата, имеет прозрач­но-голубой цвет, что на озере нет островов. Из расспросов местных жителей установил, что озеро зимой не замер­зает. П. П. Семенов не прошел и мимо древних могил, храма, встреченных «каменных баб» — все нашло отра­жение в его путевых дневниках. Он отмечает, что пере­вал Сан-Таш, Иссык-Кульская котловина и долины рек Чу и Таласа служили в древности путями переселения народов.

В глубь Центрального Тянь-Шаня. Вер­нувшись 20 июня в аулы Бурамбая, П. П. Семенов реша­ет совершить отсюда второе путешествие в глубь Тянь-Шаня, но уже в восточном направлении, где, как он пра­вильно предполагал, находится самая возвышенная часть Тянь-Шаня. Проводники-киргизы взялись указать путь к реке Сары-Джаз, входящей уже в систему Тари­ма — главной реки Центральной Азии. Так что вырисо­вывалась перспектива пересечь Небесные горы, проник­нув в их самую высокую часть.

24 июня началось второе восхождение на Тянь-Шань — к водоразделу рек Или и Тарима, к высочайшей горной группе Хан-Тенгри. От аулов Бурамбая на Каркаре отряд Семенова поднялся по долине Каркары к пе­ревалу в бассейне Сары-Джаза. Путь был нелегким, здесь еще никто из европейцев не бывал. Но трудности пути были вознаграждены открывшейся панорамой Централь­ного Тянь-Шаня. «Прямо на юг от нас,— писал П. П. Се­менов,— возвышался самый величественный из когда-ли­бо виденных мной горных хребтов. Он весь сверху дони­зу состоял из снежных исполинов, которых я направо и налево от себя мог насчитать не менее тридцати. Весь этот хребет, вместе со всеми промежутками менаду гор­ными вершинами, был покрыт нигде не прерывающейся пеленой вечного снега». Между этими исполинами воз­вышалась белоснежная остроконечная пирамида, которая с перевала казалась вдвое выше всех окружающих вер" шин. Это был Хан-Тенгри, долгое время считавшийся ве­личайшей вершиной Тянь-Шаня (6995 м). Лишь в 1943 г. советские топографы определили, что вершина, находя­щаяся в 20 км южнее Хан-Тенгри, не столь эффектная внешне, имеет высоту 7439 м. Она получила название пика Победы.

Три часа пробыл П. П. Семенов 26 июня на перевале Кок-Джар, не только любуясь величественным видом Центрального Тянь-Шаня, но и стремясь понять его сложную орографию. С Кок-Джарского перевала Петр Петрович видел и реку Сары-Джаз, несущую свои воды в Аксу, приток Тарима.

В долине Сары-Джаз, у подножия Хан-Тенгри, П. П. Семенов провел три дня. Он спускался вниз по ре­ке до ущелья, которым Сары-Джаз прорывала горы. За­тем совершил подъем в верховья реки. В долине реки он неожиданно встретил стадо крупных горных баранов, или баранов Поло, названных так в честь знаменитого путешественника Марко Поло, рассказавшего о них еще в XIII в. Животные эти считались вымершими, и П. П. Семенову посчастливилось установить, что бараны обитают на альпийских пастбищах Тянь-Шаня.

В истоках Сары-Джаз, на северном склоне Хан-Тен­гри, Петр Петрович открыл и исследовал несколько лед­ников, один из которых впоследствии был назван его именем. Сделал он и ряд определений высоты снеговой линии. Как и в других маршрутах, П. П. Семенов тща­тельно обследовал обнажения пород. Обнаружив выходы известняков с характерной фауной каменноугольного периода, Петр Петрович сделал правильный вывод о пале­озойском возрасте Тянь-Шаньских гор. Были собраны и богатые коллекции растений, среди которых оказалось немало новых для науки видов.

Вернувшись 2 июля в аулы Бурамбая, П. П. Семенов решил совершить еще поездку в Кашгарин». Однако по­ездку эту пришлось прервать, так как было получено со­общение о захвате в плен султана Тезека. С большим от­рядом П. П. Семенов поспешил на выручку. Еще до при­бытия Семенова Тезеку удалось бежать из плена, и присутствие русского отряда способствовало примирению племен и восстановлению мира.

Возвращаться в Центральный Тянь-Шань было слиш­ком поздно. Петр Петрович, оказавшись в одной из до­лин Кунгей-Ала-Тоо, занялся исследованием этого хреб­та. Он совершил подъем на Кюрментинский перевал, вы­соту которого определил в 3390 м. Отсюда 20 июля он в последний раз любовался панорамой синеге Иссык-Куля и окаймляющей его с юга белоснежной цепью Терскей-Ала-Тоо. С перевала П. П. Семенов спустился в долину Чилика. 24 июля Петр Петрович в сопровождении Ко-шарова, трех казаков и одного казаха, поднялся на гре­бень Заилийского Ала-Тау, на высоту 3740 м. «Вид с вер­шины гребня на южную его сторону,— пишет П. П. Се­менов в мемуарах,— был очень обширен и восхитителен. Впереди нас, за широкой долиной Чилика, простиралась вся южная цепь Заилийского Алатау (Кунгей-Ала-Тооу, носившая на себе, на своем северном склоне, непрерыва­ющуюся полосу вечного снега. Она скрывала от нас озе­ро Иссык-Куль, но за ней, на отдаленном юго-востоке, был виден снежный Тенгри-Таг со своим характерным исполином Хан-Тенгри». Это был действительно прощаль­ный взгляд на открытый им для науки Центральный Тянь-Шань. 24 июля научная экспедиция возвратилась в Верное. Власти города и население устроили путешест­венникам торжественную встречу.

В Верном Петр Петрович пробыл всего три дня, то­ропясь использовать остаток осени, чтобы провести науч­ные исследования в Семиреченском крае, посетить еще раз Джунгарский Алатау. В Капале П. П. Семенов рас­прощался со своим спутником, художником Кошаровым, который спешил вернуться в Томск к началу препода­вания в гимназии. Петр Петрович продолжил путешест­вие вдоль подножия Джунгарского Алатау, обследовал бассейн озера Алаколь, совершил восхождение на хребет Тарбагатай — и все это с определением высот, сбором образцов горных пород, растений, измерением температу­ры воздуха — и лишь 27 сентября прибыл в Семипала­тинск.

Здесь он нашел свой тарантас, оставленный Кошаро-вым, наполненный геологическими, ботаническими и эн­томологическими коллекциями. Повидавшись с Достоев­ским, ожидавшим извещения о полной амнистии, П. П. Семенов через три дня выехал в Барнаул. Три не­дели ушло на приведение в порядок коллекций. Наконец, через Омск Петр Петрович 15 ноября 1857 г. возвратился в Петербург. ».

Итоги экспедиций в Тянь-Шань. Исследо­вания П. П. Семенова в Тянь-Шане произвели настоя­щий переворот во взглядах на эту огромную горную си­стему. Петр Петрович впервые нарисовал действитель­ную картину внутренней части Азиатского материка. Во-первых, вопреки господствовавшему мнению А. Гум­больдта о вулканическом происхождении гор Средней и Центральной Азии, П. П. Семенов доказал, что никаких следов вулканических явлений там нет. Во-вторых, уста­новил, что Чу не вытекает из озера Иссык-Куль, что озе­ро это бессточное. В-третьих, дал картину геологического строения Северного и Центрального Тянь-Шаня, наметил основные линии поднятий и межгорных впадин. В-четвер­тых, показал смену ландшафтов в горах Средней Азии, от­крыл обширное горное оледенение. Этим он подтвердил предположение К. Риттера и А. Гумбольдта о существова­нии больших, типа альпийских, ледников в Тянь-Шане. В-пятых, определил высоту снеговой линии в Тянь-Шане, которая оказалась гораздо выше (около 4000 м), чем в го­рах Европы и на Кавказе. А. Гумбольдт считал, что П. П. Семенов ошибся в определении высоты снеговой линии, но впоследствии оказалось, что для ряда хребтов Внутреннего Тянь-Шаня вследствие большей сухости воз­духа она еще выше и составляет 4200—4300 м, а на хребтах вокруг озера Иссык-Куль поднимается до 5500 м.

П. П, Семенов обследовал 23 горных перевала, опреде­лил высоту 50 вершин, собрал 300 образцов горных по­род, более 1000 видов растений, в том числе много неиз­вестных науке форм, оформил прекраснейшие коллекции насекомых и ископаемых моллюсков, а также большой этнографический материал.

Заслуги П. П. Семенова в изучении Тянь-Шаня были высоко оценены всей мировой наукой. Он был избран по­четным или действительным членом многих географиче­ских обществ, некоторые из них отметили его труд меда­лями.

В 1906 г. в связи с 50-летием начала его путешествия в Тянь-Шань ему была присвоена вполне заслуженно фамилия Семенов-Тян-Шанский.

Итоги жизни.

Создав в 1895 г. «Историю полувековой деятельности Русского географического общества», П. П. Семенов как бы начал подводить итоги своей многогранной дея­тельности. Несмотря на то что в 1897 г. ему исполнилось 70 лет, он был еще полон творческих сил. В этот год, как мы знаем, под его руководством была проведена первая в России перепись населения, он назначается членом Го­сударственного совета, со всей энергией продолжает ру­ководить Географическим обществом, представляет на международных конгрессах русскую географическую нау­ку. В 1898 г. исполнилось 25 лет непрерывного пребывания П. П. Семенова на посту вице-председателя Геогра­фического общества. В память об огромной роли П. П. Се­менова в развитии Географического общества и географи­ческой науки в целом, а также «для поощрения трудов преимущественно русских путешественников и ученых по географическому, в обширном смысле слова, изучению России, стран с ней сопредельных, а равно и тех из бо­лее отдаленных стран, которые имеют отношение к Рос­сии» Географическое общество учредило золотую медаль имени П. П. Семенова. Вслед за этим в 1899 г. была учреждена и большая серебряная медаль его имени. Они присуждались по постановлению совета общества, с одоб­рения Петра Петровича. Это был первый большой юбилей П. П. Семенова. Оя еще полон сил, новых творческих за­мыслов. Вновь его избирают на пост вице-председателя. Авторитет его незыблем, популярность огромна. Все так­же к нему обращаются за советом и помощью.

В 1901 г. отмечалось 50-летие его государственной службы.

В 1906 г. в связи с 50-летием путешествия П. П. Се­менова в Тянь-Шань состоялось торжественное заседание Географического общества. На заседании были оглашены приветствия и от Российской Академии наук и Академии художеств, почетным членом которых он являлся, от университетов, зарубежных и географических обществ и других научных и общественных организаций. Председа­тельствующий зачитывает указ, что отныне ему и нисхо­дящему потомству дозволено впредь именоваться Семе-новым-Тян-Шанским.

Петр Петрович не был тщеславен, но от души радо­вался, когда отмечали его заслуги. Так, например, он гор­дился, что Берлинское географическое общество, прису­дившее ему в 1900 г. медаль Карла Риттера, по статусу серебряную, в виде единственного исключения выбило эту медаль из золота.

В 1907 г. Петру Петровичу исполнилось 80 лет. Но он все также возглавляет Географическое общество и Русское энтомологическое общество, активно участвует в заседаниях Государственного совета. Ясность ума, фено­менальная память, бодрость духа не покидали его до кон­ца дней.

Академик В. Л. Комаров (1885—1945) вспоминает, какую большую роль сыграл П. П. Семенов-Тян-Шанский в организации Камчатской экспедиции 1908—1910 гг. и публикации ее результатов, В дни своего 80-летия, в 1907 г., Петр Петрович убедил московского богача Ф. П. Рябушинского в необходимости изучения такого своеобразного края земли русской, как Камчатка, и поре­комендовал в качестве главы Камчатской экспедиции молодого, но талантливого и знающего ботаника Кома­рова.

Благодаря поддержке Петра Петровича дважды сры­вавшаяся до этого экспедиция на Камчатку была нако­нец-то доведена до конца. В феврале 1909 г. Петр Петрович приступил к труду «Эпоха освобождения крестьян 1857—1861 гг.». И за пол­тора года закончил этот огромный труд. Два его тома за­нимают 1056 страниц. Заканчивалась эта работа, когда автору шел уже 84-й год. Эти тома составили третью и четвертую части мемуаров Петра Петровича. Он прида­вал им большое значение, поскольку к тому времени оставался единственным живым участником подготовки крестьянской реформы. На собственные средства Петр Петрович издал эти два тома в 1911—1913 гг. на пра­вах рукописи в количестве 200 экземпляров. Составле­нием мемуаров Петр Петрович подвел один из крупных итогов своей долголетней блестящей деятельности. В 1911 г. отмечалось 50-летие крестьянской реформы. Петр Петрович был награжден высшим русским знаком отличия — орденом Андрея Первозванного.

Еще в январе и феврале 1914 г. Петр Петрович чув­ствовал себя здоровым: занимался историей голландской живописи, вопросами подготовки будущей переписи населения в России. А 26 февраля его не стало...

Петр Петрович скончался на 88-м году жизни от вос­паления легких. Он прошел большой жизненный путь. При нем феодально-крепостническая Россия вступила на путь капиталистического развития, пришла к эпохе про­летарского движения и революции 1905 г. Через полгода после его смерти началась первая мировая война, а через три с половиной года свершилась Великая Октябрьская со­циалистическая революция.

Научная и общественная деятельность П. П. Семено-ва-Тян-Шанского была высоко оценена современниками. К концу жизни он был избран почетным членом 53 рус­ских и зарубежных научных учреждений, действитель­ным членом 12 и членом-корреспондентом 8 научных, в основном зарубежных, обществ.

В честь Петра Петровича названо более десятка геог­рафических объектов, в том числе ледники и пик Семено­ва в Тянь-Шане, близ Хан-Тенгри, хребет к югу от озе­ра Кукунор в Центральной Азии, вершина Петр Петрович в Монгольском Алтае, вершины на Шпицбергене, Аляске, в Киргизском Алатау, на Кавказе.

Именем П. П. Семенова-Тян-Шанского названо 64 ро­да, вида или подвида животных (главным образом насе­комых), несколько видов ископаемых. Русские ботаники именем П. П. Семенова назвали около 30 видов растений.

Это бессмертный венок на могилу большого ученого и од­ного из замечательнейших русских людей второй полови­ны прошлого и начала нынешнего века.

Много прекрасных слов было сказано о Петре Пет­ровиче крупнейшими русскими учеными в дни его при­жизненных юбилеев и на торжественных собраниях науч­ных обществ, посвященных его памяти.

П. А. Кропоткин считал Петра Петровича «отцом со­временной географии» в России, вдохновителем и орга­низатором величайших русских экспедиций XIX в.

Л. С. Берг сравнивал Петра Петровича по разносто­ронности интересов и вклада в развитие географии с Александром Гумбольдтом.

Статистик А. А. Кауфман, выступая в марте 1914 г. на собрании Географического общества, посвященном па­мяти П. П. Семенова-Тян-Шанского, выразил беспредель­ную благодарность не только личную, но «тех десятков, может быть, и сотен людей, которым Петр Петрович по­мог выйти на научную дорогу». Заканчивая обзор заслуг П. П. Семенова-Тян-Шанского в области русской стати­стики, он сказал: «Имя Семенова не умрет в ее истории, как одно из ее крупнейших имен, как не умрет оно в бла­годарной памяти тех, кто когда-либо имел с ним научное общение...»

Действительно, Петр Петрович не только много сде­лал в области физической и экономической географии, государственной статистики и искусствоведения, но и воспитал целую плеяду русских географов, многие из кото­рых стали всемирно известными учеными с громкой и яркой славой. Конечно, самой большой заслугой П. П. Се­менова было то, что, став во главе Статистического коми­тета и Географического общества, он поднял их автори­тет на небывалую высоту; развитие статистики и геогра­фии в России неразрывно связано с его именем. Член совета Географического общества, известный агроном В. П. Ковалевский писал о Петре Петровиче: «Неувядае­ма память о нем, как о высокозаслуженном ученом, бес­корыстном общественном деятеле и человеке редко гу­манном и чутким к нуждам ближнего. В государственной деятельности, в общественной работе и в личной жизни он отдавал себя на служение родине, а от смертного тре­бовать большего не может и самый строгий судья...

Всю жизнь работал он в мировом масштабе, отводя, конечно, первое место России... Участие его в работах по отмене позорной крепостной зависимости крестьянского населения — один из лучших памятников жизни Петра Петровича... История уже отвела светлые страницы Пет­ру Петровичу, так много потрудившемуся на пользу род­ной земли и так прославившему во всем цивилизованном мире русское имя своими научными заслугами».

В марте 1914 г. состоялось и экстренное собрание Рус­ского энтомологического общества, президентом которого II. П. Семенов-Тян-Шанский бессменно был 24 года. Осо­бенно проникновенную речь произнес на этом собрании крупный русский энтомолог и путешественник, много ра­ботавший в Средней Азии, В. Ф. Ошанин. Свою речь о Петре Петровиче он заключил словами: «Да сохранится же память о нем на многие века и да послужит он яркою путеводную звездою нам всем и нашим потомкам, как редкий пример человека, сумевшего с пользой прожить свою долгую жизнь, не зарывшего ни одного из отпущен­ных ему талантов, человека много и успешно поработав­шего для блага всех людей и их прогресса!»

ПАМЯТИ ВЫДАЮЩЕГОСЯ УЧЕНОГО

После кончины П. П. Семенова-Тян-Шанского оста­лись неизданными подготовленные им воспоминания. Его родные справедливо считали, что лучшим памятником ему будет издание его «записок», в которых он описал пер­вые 34 года своей жизни и как бы подвел первый итог своей долголетней блестящей деятельности.

Решено было издать эти «записки» под общим назва­нием «Мемуары П. П. Семенова-Тян-Шанского» в четы­рех больших томах: т. I. Детство и юность. 1827—1855; т. II. Путешествие в Тянь-Шань в 1856—1857 годах; т. III и IV. Эпоха освобождения крестьян в России. 1857-1861.

Первыми были изданы уже выходившие при жизни Петра Петровича на правах рукописи III и IV тома (в 1915 и 1916 гг.). В 1917 г. был опубликован первый том «Мемуаров», начали печатать и второй, но за отсут­ствием средств издание второго, пожалуй самого интерес­ного, тома было прекращено. Издан этот том был толь­ко через 30 лет, после Великой Отечественной войны, когда для пропаганды географических знаний и развития цикла географических наук было создано специализиро­ванное Государственное издательство географической литературы (География). Среди первых книг, выпущенных Географгизом в 1946 г., был и второй том «Мемуаров» Петра Петровича. Вышла книга большим тиражом под названием: П, П. Семенов-Тян-Шанский. Путешествие в Тянь-Шань. Издание, просмотренное Л. С. Бергом, со вступительной статьей П. Г. Фрадкина.

В 1927 г. исполнилось 100 лет со дня рождения Пет­ра Петровича. Во многих журналах появились статьи с кратким изложением биографии П. П. Семенова-Тян-Шанского, оценкой его деятельности. Географическое об­щество провело специальное заседание. В Ленинграде на доме № 39 по 8-й линии Васильевского острова, где Петр Петрович жил и трудился 53 года (с 1861 по 1914 г.), бы­ла установлена мемориальная доска. Квартира его стала мемориальной. В 1928 г. Географическим обществом был выпущен сборник статей «Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский. Его жизнь и деятельность». В сборнике приве­ден полный список трудов П. П. Семенова-Тян-Шанского и литературы о нем. Указаны также географические объекты, названные в его честь, а также посвященные ему растения и животные.

В 1953 г. вышел сборник Института географии АН СССР, посвященный памяти П. П. Семенова-Тян-Шан­ского (в связи со 125-летием со дня его рождения). В сборнике освещены результаты новейших географиче­ских исследований в Центральном Тянь-Шане.

В 1955 г. опубликована работа В. И. Чернявского «П. П. Семенов-Тян-Шанский и его труды по географии». В книге дан краткий биографический очерк ученого, серьезный анализ его трудов и оценка его деятельности для развития географической науки. В 1965 г. вышла в свет книга А. И. Алдана-Семенова «Семенов-Тян-Шан-екий» в серии «Жизнь замечательных людей».

Дважды о П. П. Семенове-Тян-Шанском выходили книги в серии «Замечательные географы и путешествен­ники» Географгиза. В этой же серии в 1977 г. географи­ческие редакции издательства «Мысль» выпустили прекрасно оформленную и содержательную книгу «У исто­ков Яксарта (к 150-летию со дня рождения П. П. Семе­нова-Тян-Шанского)». Авторы — Я. Ф. Антошко и А. И. Соловьев.

Мы назвали лишь несколько наиболее важных книг о Семенове-Тян-Шанском. Все их трудно и перечислить. Да к тому же, кроме книг, о Петре Петровиче написано много статей в различных изданиях, ему и его деятельно­сти посвящены целые главы в научных монографиях, в трудах, связанных с юбилеями Географического общества Союза ССР.

В 1977—1978 гг. географическая общественность ши­роко отметила 150-летие со дня рождения Петра Петро­вича. В центральной организации Географического обще­ства в Ленинграде, в Московском филиале, в ряде других филиалов и отделов общества были проведены специаль­ные заседания.

В 1977 г. на границах Рязанской и Липецкой областей состоялось открытие первых объектов Мемориального комплекса памятных мест, связанных с жизнью и науч­ной деятельностью П. П. Семенова-Тян-Шанского. В де­ревне Гремячка Рязанской области, в бывшей усадьбе Семеновых, открыт мемориальный музей в сохранившем­ся флигеле, в котором раньше находились библиотека и охотничьи комнаты Петра Петровича и его сыновей.

В четырех километрах от Гремячки, против большого старинного села Урусово (ныне Липецкой области), на правом берегу реки Районы, расположена бывшая усадь­ба Семеновых «Рязанка», где родился и провел детские годы П. П. Семеноз-Тян-Шанский. Сохранился большой деревянный дом со службами и старинный парк. В доме создана мемориальная комната, а на стене дома установ­лена памятная доска.

В 1982 г. в городе Рыбачьем, на западном берегу озера Иссык-Куль, состоялось открытие памятника П. П. Семе-нову-Тян-Шанскому. Выбор места для памятника глубоко закономерен и символичен. Именно здесь в 1856 г. П. П. Семенов провел первые научные исследования в глубине Тянь-Шаня, нашел истинные истоки Чу.

С декабря 1978 г. в Липецке партийными и советски­ми органами области совместно с Липецким отделом и Московским филиалом Географического общества СССР проводятся географические чтения памяти П. П. Семе-нова-Тян-Шанского.

Надо надеяться, что это позволит ярко представить всю силу духа, широту интересов выдающегося уче­ного, его глубокую любовь к Родине и стремле­ние всеми силами способствовать ее процветанию. Да и сейчас уже посещение мест, где прошла значительная часть жизни и деятельности Петра Петровича, дает огром­ный эмоциональный заряд, вызывает стремление развить возможно полнее свои способности и применить их в сфере своей деятельности с наибольшей пользой для со­циалистического Отечества.

Created by Артём царёв (Art inc.)

artemus2006@yandex.ru  © Copyright, 2006